Осенний перелет.Алексей Дудкин
Октябрь — месяц уникальный. Это солнце и дожди, запах опавшей листвы, утренние заморозки и золото дубрав в кристально чистой, отстоявшейся воде озёр.
Октябрь — время большого перелёта и лучшей в году утиной охоты. Кто это знает, находится в более выигрышном положении. Морозными ночами при сиянии звёзд спешат к далёкому теплу стаи благородной утки, гогочут гусиные табунки, и нет никакой возможности уснуть, когда за мокрым от ночного дождя окошком базы, там, в тёмных небесах, то и дело слышен свист тугого утиного крыла!
Если быть откровенным, то сам по себе массовый утиный перелёт — явление не такое уж и простое. Его начало и общая протяжённость зависят от множества факторов, и здесь следует дать некоторые пояснения.
Первыми начинают группироваться в стаи и покидать родные места утки благородные, и наибольшее их количество будет отмечено в угодьях средней полосы уже в конце сентября. В первую очередь это чирки, кряквы, свиязи, шилохвости и широконоски. И если стайки кряковых будут идти до самого ледостава, то чирка тихим октябрьским деньком встретить затруднительно. Единичные сентябрьские стайки гоголей на озёрах Подмосковья — это местные утки, которые вывели своё потомство в тех редких дуплянках, которые ещё сохранились кое-где по заливам с советских времён.)
Всё сказанное справедливо для средней полосы и больших озёр и водохранилищ — большой воды. Это не имеет никакого отношения для тех, кто весь осенний сезон ищет уток вдоль затопленных канав и болотин самотопом. Малая водица на протяжении всего осеннего сезона — это всегда утка благородная, а что до прочего перечня, то это редкое исключение и счастливый подарок судьбы. Впрочем, под закрытие сезона всяко лучше охотиться на просторе большой воды и, отбросив в сторону всё, кроме конечного результата, следует признать: именно здесь можно найти самую насыщенную и интересную охоту.
При охоте на большом озере выбор между охотой выжидательной и ходовой всегда решается в пользу первой. И если в сентябре множество крякв бьётся в гуще тростника дальних глухих заливов, то к началу следующего месяца этот вид бродовой охоты с элементами незапланированного купания должен быть оставлен в покое. Настало время охоты с чучелами! Охотиться с чучелами можно повсеместно, их можно выставить где угодно, вплоть до плёсов мелких речушек и прудов, но конечный результат будет всегда хуже, нежели на местах обширных, где скопление водоплавающих и их формирование в стаи будет наиболее наглядно и велико. Будучи страстным поклонником чучеления, я не единожды пытался выставлять обманки на таких мелких водоёмчиках и, в конце концов, вынужден признать — результат никогда не бывал выше среднего, а обычное умелое вытаптывание здесь всегда оказывалось на поверку более эффективным!
Хотите увидеть грандиозную охоту? Тогда прочь с мелких канав! Вся серьёзность и весь высший пилотаж возможны только на большой воде. Итак, охота с чучелами.
С третьей недели сентября до начала ледостава.
В самом начале этого периода (до конца сентября) — кряква, свиязь, немного гоголя и штучная чернеть. Чирка уже нет, широконоски и шилохвостые могли бы и снизойти до подсадки к чучелам, но их не так много, да и их общая подозрительность явно налицо, к чучелам подсаживаются только одиночки, да и то редко. Всё без полутонов: или в результате холодных фронтов будет великолепная охота, или не будет ничего. В конце сентября и начале октября идёт массовый пролёт гуся, что неприметно вызывает в душе истинного приверженца охоты с чучелами некоторую обиду: эх, попозже бы пошли, ну хоть на недельку попозже! Этот период бывает богатым на туманы. А если к этому природному явлению и можно отнестись с некоторым пренебрежением, то только не на большом озере. Густые осенние туманы вредны для общего успеха нашего предприятия, по крайней мере, по трем причинам.
Во-первых, на огромных пространствах воды в тумане можно легко заблудиться. Без шуток, в сильный туман видимость падает до 10-15 метров!
Во-вторых, в густом тумане плохо видно чучела даже самому охотнику, а не то чтобы пролетающим в отдалении уткам.
И, наконец, самый последний из аргументов: утка в туманы не летает.
В целом, охота ведётся на крякву, которая, если быть объективным, к чучелам идёт достаточно неохотно. Обычно наивысший шанс добыть-таки хитрую птицу выпадает на раннее утро, сумерки, когда неверный свет и общее оживление в природе толкает эту особу на весьма опрометчивые и легкомысленные поступки. Чуть развиднеется, и продувная шельма уже ни за какие коврижки не согласится подсесть даже к великолепным во всех отношениях чучелам, максимум лишь слегка сбавить темп полёта да приспуститься чуток над любопытным местом. А охотнику этого вполне достаточно, и там, где охота распространена, бывает, доходит до того, что кряквы вообще отворачивают от тех мест, где на поверхности воды видны силуэты уток! Впрочем, для такой умнейшей во всех отношениях породы это неудивительно.
При охоте с чучелами всегда важен вопрос маскировки, что в начале данного периода не является чем-то хитрым. Тростники и камышовые заросли ещё достаточно густы, и проблемы замаскировать себя и лодку не существует.
Середина сезона (первые две недели октября). Наверное, лучшее время. Идёт нырковая утка. Основная масса и основной трофей — это гоголь и чернеть. Последние несколько лет заметно явное преобладание именно гоголя, так что не удивляйтесь, если из десяти сбитых уток девять будут именно гоголи, или, как их порой шутливо называют охотники, «пингвины». И гоголь и чернеть великолепно идут к чучелам и не слишком осторожны (эталоном бесстрашия можно считать всё-таки чернеть). Кроме этих двух видов опять перепадёт кряквам. Эпизодически случается взять красноголового нырка. При исключительном везении — турпана. Часто к чучелам подсаживается дичь условная, которую бить не возбраняется, но всё равно не стоит. Это крохали, лутки, чомги, то есть те водоплавающие, которые питаются рыбёшкой и мелкими рачками. Общая отличительная черта этих птиц — низкая посадка на воде, при которой выше ватерлинии оказывается только длинная шея да бестолковая голова. Клюв у всей троицы весьма схож с клювом летающего ящера-птерадактеля и так же заканчивается по краям зубчиками, за что их часто называют «крокодилами». Хорошо видно, что у сидячей на суше кряквы ноги расположены ближе к задней части туловища, у гоголей и прочих более или менее приличных нырков смещены ещё ближе к корме, у крохалей, лутков и чомг они торчат прямо, извиняюсь, из задницы! Отчего восклицательный знак? А оттого, что всё у них приспособлено для отличного ныряния, и нет ничего более муторного и безнадёжного, чем дострелить слегка раненного «крокодила». Они вообще больше ценят своё умение нырять нежели крылья, и порою даже совершенно здоровая особь предпочитает отныряться, чем подняться на крыло. Мясо всей троицы — мерзкое, с ярким рыбным привкусом и добавкой чего-то там ещё типа ворвани. Отличной получится только уха. Не единожды пробовал переломить чувство брезгливости и приготовить что-то стоящее. Не вышло. Снимал кожу и убирал весь вонючий подкожный жир. Вымачивал и жарил с большим количеством лука, душистого перца и чеснока. Вывод — так себе. Надо быть очень голодным гурманом, а под такую закуску самому гурману надо очень много самой мерзкой водки, чтобы на её фоне это показалось вкусным. Поэтому я не люблю ни «крохалей и К°», ни плохую водку, да и гурманов тоже, признаться, вечно пересаливаю.
В старое время ценным у этих уток считался только густой и мягкий пух.
Отвлекшись на кулинарные рецепты, мы как-то упустили много интересного, что происходит в угодьях в первые две недели октября. Осенний пролёт сильно зависит от погоды. Причём, не погоды в данное время суток здесь у нас с вами, а от глобальных перемен на обширных пространствах северных районов России. Опытный охотник до уток всегда наивнимательнейшим образом следит за сводками из северных областей. Прохождение мощного холодного фронта считается явлением позитивным, после которого, если холод будет удерживаться долгое время, можно ожидать скорого (через 5-8 дней) появления первых северных гостей, то есть уток, спешащих покинуть северные районы. Это и есть пролёт. Ситуация, когда на смену морозцу опять приходит тепло, мало кого радует. Перелёт приостанавливается, и в ближайшие несколько дней количество дичи в угодьях вряд ли изменится в большую сторону. Лучший пролёт и лучшую охоту предвещают ночные морозы. Сияние звёзд в чистом ночном небе да перезвон обледенелых стеблей тростника в полосе прибоя — вот самые лучшие приметы и добрый знак. Тихая, пасмурная погода, с пеленою низких туч и моросящим дождиком и тёплыми ночами обозначают более чем вероятное фиаско.
Если всё складывается удачно, то на обширных водных пространствах могут скапливаться массы самых разных пород уток. Утки охотно объединяются в стайки, а те, в свою очередь, в огромные стаи или даже колонии птиц. Издали такая масса дичи воспринимается как огромное хаотичное пятно, но стоит посмотреть в бинокль, как становится очевидно, что и здесь имеет место некоторое разделение на виды, а сами утки, хоть и могут сидеть скученно, но смешиваются между собой редко и ненадолго, а нырки всегда держатся отдельно от благородной утки. Время от времени часть птиц снимается с воды и делает облёт прилегающих территорий, дабы немного размять крылья и поискать новых знакомств. Они-то и могут считаться основными клиентами при охоте с чучелами. Большая стая всегда останется сидеть в самом безопасном месте. Впрочем, явление, когда к чучелам подсаживалось много уток, можно считать исключением, о чём бы ни мечтал по этому поводу начинающий охотник. Обычное количество уток в стайке, которая может подсесть, — не более 5-8 штук. Меньшее количество, запросто, а вот большее довольно редко. Иногда случается видеть, как ранним утром вся пролетающая над чучелами утка не обращает никакого внимания на наши чучела, а идёт на значительной высоте и хорошей скорости. Это транзитные стайки, которые никогда или почти никогда не реагируют на чучела. Это утки, которые стремятся покинуть данное место или же спешат через него безостановочно. Стайки, которые желают отдохнуть и ищут для этого подходящее местечко, всегда идут сравнительно низко, и случается, что бывают замечены зазевавшимся стрелком в самую последнюю очередь по шуму посадки.
Конец октября или завершение сезона
В общем-то, это время достаточно непростое, но по-своему интересное. Это потрёпанные ветрами тростники, утренние морозы, дожди и ветра. Тихая погода в конце октября — грустное очарование поздней осени, высокого неба и тихой тёмной воды, а в ветреную и ненастную — ноздреватая жёлтая пена и охапки палой листвы на днище вашей лодки. Это время для авантюристов-романтиков. Уже не так много утки, ушли на юг все те весёлые разномастные стаи нырков, по заливам мотаются последние одиночки крякв. Если погода задалась, то можно прекрасно провести время и великолепно поохотиться, а если нет, что для поздней осени в порядке вещей, то охоту можно считать неудавшейся. Уже нет таких густых туманов, но часты затяжные дожди, а ещё чаще сильные ветра. Как известно, все три явления для охоты на уток являются отрицательными. Утка не летает в дождь, не любит туманов, но ещё хуже для неё сильный порывистый ветер. Ветра беспокоят утку на широких разливах воды и вынуждают её покинуть столь неуютное и негостеприимное место. Большие скопления водоплавающих применяют кардинальные меры и покидают такое открытое озеро совсем, либо скапливаются у его подветренных, а значит, укрытых от ветра берегов, и горе охотнику, если таковым оказался не его берег озера, а та дальняя кромка, до которой многие десятки километров воды, пенных валов и дождя. С другой стороны, бывает, что и везёт, и сильный ветер дует в благоприятном направлении, и сгоняет массы птицы именно в нашу сторону, а рядом, совсем поблизости, есть пара спокойных, укрытых от ветра заливов или проток, где можно прекрасно поохотиться перед долгой снежной зимой.
При общем регрессе в количестве позднеосенней утки заметен явный положительный сдвиг в её отношении к чучелам. При меньшем количестве она много охотней идёт к имитациям, и нередко единственная одиночная стайка гоголей стремглав несётся в вашу часть плёса, как только охотник выкинет чучела и поспешно скроется в своём неприметном укрытии. Существует утверждение, что это результат того, что последняя утка в сезоне приходит с самых отдалённых мест севера России, и она вообще более доверчива и не пугана, если не сказать отважна. Нередки случаи, когда обстрелянная стая садилась и раз, и два — опять всё к тем же чучелам, не обращая внимания на своих погибших под выстрелами товарищей! С другой стороны, подобное случается только в том случае, если, слыша выстрел, утиная стая не видела фигуры самого охотника, так как именно она же закладывает изрядный крюк, чтобы обогнуть на безопасном расстоянии одинокую лодку рыболова. Кроме этого, высокий общий процент подсадки к чучелам в эту позднюю пору может быть из-за общего стремления уток к объединению с себе подобными, что так хорошо заметно по осени. А если нет или мало настоящих уток, то птица вынуждена подсаживаться к тому, что есть.
Чем позднее осень, тем больше процент одиночных уток и меньше объединённых стай, да и сами стаи уже не столь многочисленны, а три-пять штук — стандартный размер утиного табунка. Исключения случаются, но не так часто, как хотелось бы. Впрочем, охота с чучелами за одиночными птицами бывает даже более увлекательной, нежели за стайками уток, а при достаточном количестве одиночек взять за утро пяток полностью перелинявших птиц, согласитесь, совсем неплохо. В конце месяца птица имеет уже новый, зимний наряд, и те же гоголи мало чем отличаются от тех красавцев, что мы видим весенней порою. Разве что у стариков зелени на голове поменьше, а молодая, этого года, птица пока ещё имеет несколько буроватый оттенок головы и тёмных участков тела. Гоголь вообще очень приятная во всех отношениях дичина. Плотный и крепкий телом, он своим быстрым полётом и яркой рубашкой радует глаз истинного охотника. Он отлично идёт к чучелам, его всегда много, а к тому же он ещё и довольно вкусен, что для нырков, в общем-то, явление не частое. Причиной рыбного запаха у многих представителей этого племени является состав их пищи, и там, где нырок питается морскими рачками некоторых видов, те в свою очередь платят своим погубителям вот таким необычным и малоприятным запахом, который даёт конечный привкус утиному мясу. Гоголь же чрезвычайно редко бывает с запахом. Его кожа имеет чистый желтовато-розовый оттенок, и он не требует процедуры снятия шкуры, о чём иногда можно услышать от малоопытных охотников. Шкуру снимают с тех птиц, которые всегда «с душком», а так же с тех, которых слишком долго и неудобно щипать по причине общей пухлявости, как, например, с лысухи.
После того как лёд скуёт мелководные заливы, подходит к концу и охота на уток. Ещё оставались кое-где у местечек с проточной водой последние одиночные кряквы, ещё нет-нет да и отметит глаз белые комочки гоголиной стайки у дальней излучины, но всё это уже не то. И с приходом холода водоём опустеет уже через несколько дней. До весны. Странно, но частенько бывает в последние годы так, что после значительных морозов опять возвращались волны тепла, и вновь оттаивала вода, и снова тепло, а порой и солнечно. Всё так, но вот отчего-то озеро оставалось каким-то безжизненным. Не возвращаются обратно утки, не поворачивают с полпути. Идут в сторону далёкого, жаркого юга. И нет, ей-богу, нет никакого чувства досады и разочарования, потому что точно так же через полгода они будут идти назад, идти домой, чтобы наполнить воздух шумом крыльев и шумом неизбежной и прекрасной весны.
Алексей Дудкин
«Мастер ружье», №10, 2003
Источник
