У бога осень ему не до меня страда

Лёгкой жизни я просил у Бога:
Посмотри, как мрачно всё кругом.
И ответил Бог: — Подожди немного,
Ты ещё попросишь о другом.

Вот уже кончается дорога,
С каждым годом тоньше жизни нить.
Лёгкой жизни я просил у Бога,
Лёгкой смерти надо бы просить.

8 комментариев

Булат Окуджава посвящение Пугачевой

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ПЕСНИ: ОСЕНЬ ( автор Алла Пугачева)
Эту мелодию Алла Пугачева написала еще в 60-х, но премьера
песни состоялась в 1984 году в в концертной программе «Пришла и говорю».
Для телевизионной программы «Встречи с Аллой Пугачевой»
был снят концертный номер в спорт-комплексе «Олимпийский»,
а осень 1984 был
снят клип для программы «Осенний вернисаж».
Алла Пугачева:
Стихи и музыка были посвящены Б.Окуджаве. Это было моим маленьким подарком ему на день рождения. Я счастлива, что эта песня ему понравилась. Мне до сих пор не по себе оттого, что «Осень» стала эстрадным номером. Это моя ошибка.
«Осень» должна была остаться тихим и скромным подарком Булату Окуджаве.
(Нотный сборник «Алла», 1990 год)

Осень, рыжая подружка,
Не грози в мое окно,
Не греми ты погремушкой,-
Я зароюсь под подушки,
Не встревожишь все равно!
Не встревожишь все равно!
Осень!
Ты на грусть мою похожа, осень!
Не люблю тебя, но все же,
Осень, осень,
Вместе будем до зимы!
Осень, осень,
Вместе будем до зимы!
Эх, ты, ветер, друг бездомный,
Ты не дуйся за стеклом!
Если есть гитара в доме,
Если есть гитара в доме,
В нем уютно и тепло,
В нем уютно и тепло.
————————————————
Булат Окуджава:
( 9 мая 1924, Москва, СССР — 12 июня 1997 )
— А из советской эстрады? Как вы относитесь, например,
к творчеству Аллы Пугачёвой?
— Пугачёва — явление очень яркое, она человек одарённый, и не только как исполнительница. На мой взгляд, ей иногда изменяет вкус, или она таким образом вынуждена приспосабливаться к аудитории — очень широкой и разноплановой.
— И как автор песен?
— У неё есть удачные песни, есть и слабые. Но есть настолько интересные, что о них хочется поговорить отдельно. В день моего шестидесятилетия Алла Борисовна в подарок мне спела песню, которая нас очень тронула, а две строчки особенно понравились: «Если есть гитара в доме, в нём уютно и тепло». И я написал стихи недавно, называются они «Гимн уюту», а эпиграфом взял эти две строчки Пугачёвой.
(Советская культура. 1985 г.)
Алле .Пугачевой
Слава и честь самовару —
первенцу наших утех!
Но помяну и гитару —
главную даму из всех.
Вот он — хозяин уюта,
золотом светится медь.
Рядом — хозяйка, как будто
впрямь собирается спеть.
Он запыхтит, затрясется,
выбросит пар к потолку —
тотчас она отзовется
где-нибудь здесь, в уголку.
Он не жалеет водицы
в синие чашки с каймой —
значит, пора насладиться
пеньем хозяйки самой.
Бог не обидел талантом,
да и хозяин, как бог,
вторит хозяйке дискантом,
сам же глядит за порог:
там, за порогом, такое,
что не опишешь всего.
Царствуй, хозяин покоя:
праведней нет ничего.
Слава и честь самовару!
Но не забудем, о нет,
той, что дана ему в пару,
талию и силуэт.
Врут, что она увядает.
Время ее не берет.
Плачет она и сгорает,
снова из пепла встает.
Пой же, и все тебе будет:
сахар, объятья и суд,
и проклянут тебя люди,
и до небес вознесут.
Пойте же, будет по чести
воздано вам за уют.
Вот и поют они вместе,
плачут и снова поют.

Источник

Лёгкой жизни я просил у Бога.

В какой-то из книг на-днях прочёл стих-е, автор которого неизвестен, и хотя слышал текст и ранее- удивила сноска на «безымянность».
Обратившись в интернет, легко нашёл автора, а из его биографии стало понятно, почему в СССР стихи поэта стали «безымянными».

Иван Тхоржевский(1878- 1951)
.

Лёгкой жизни я просил у Бога:
Посмотри, как мрачно всё кругом.
Бог ответил: подожди немного,
Ты меня попросишь о другом.
Вот уже кончается дорога,
С каждым годом тоньше жизни нить —
Лёгкой жизни я просил у Бога,
Лёгкой смерти надо бы просить.

Воспоминания И.И. Тхоржевского

Сборник автобиографических статей Ивана Ивановича Тхоржевского показывает жизнь высокопоставленного чиновного Петербурга начала 20 века. Молодой выпускник Петербургского Университета И.И. Тхоржевский попал в Мариинский Дворец (канцелярия комитета министров) в 1901 году, когда во главе Правительства России стоял граф Витте. С первых же лет его работа оказалась связана с одним из самых важных и сложных вопросов русской государственной политики – земельным. Начал заниматься им Иван Иванович в сельскохозяйственном Совещании созданном Витте. Затем последовали более 10 лет работы в Переселенческом Управлении и Министерстве земледелия уже при Столыпине, Кривошеине, Наумове. Многих крупнейших государственных деятелей того времени Иван Иванович хорошо знал лично и его мемуары повествуют не только о работе «государственной машины» Российской Империи, но и о людях определявших её ход. В эмиграции Тхоржевский был хорошо знаком с крупнейшими деятелями «русского Парижа» — Струве, Маклаковым, Гучковым, Савичем.

1. В Мариинском дворце. Воспоминания Ивана Ивановича студенческих годах, начале его службы в Совете Министров, работе в Сельскохозяйственном Совещании.
2. Витте. Воспоминания о работе с С.Ю. Витте.
3. Из воспоминаний о Кривошеине.
4. Перед обвалом. Воспоминания о деятельности Совета Министров в 1915-1916 годах.
5. П.А. Столыпин.
6. Столыпин в Сибири. Воспоминания о поездке премьера в Сибирь в августе 1910 года.
7. Памяти Г.В. Глинки. Воспоминания о многолетнем руководителе Переселенческого Управления и последнем министре земледелия врангелевского правительства.
8. А.И. Гучков и его портреты. Написанная вскоре после кончины Гучкова статья Тхоржевского – это попытка Ивана Ивановича непредвзято посмотреть на судьбу одного из самых противоречивых политических деятелей России начала 20-го века.
9. Спор о Гучкове. «Продолжение» предыдущей статьи Ивана Ивановича.

Источник

Иван Тхоржевский. 19 сентября

«Легкой жизни я просил у Бога». Самые мои поэты, или Мой «роман» со стихами

Текст: Дмитрий Шеваров

Публикация 2018 года

140 лет назад, 19 сентября 1878 года в Ростове-на-Дону родился «поэт одного стихотворения» Иван Иванович Тхоржевский

Легкой жизни я просил у Бога:

Посмотри, как мрачно все кругом.

Бог ответил: подожди немного,

Ты еще попросишь о другом.

Вот уже кончается дорога,

С каждым годом тоньше жизни нить.

Легкой жизни я просил у Бога,

Легкой смерти надо бы просить.

Иван Тхоржевский, вольный перевод из восточной поэзии, 1940-е

Когда читаешь то немногое, что написано об Иване Тхоржевском, то кажется, что в его биографии смешаны судьбы двух совершенно разных людей. Один — правительственный чиновник, был произведен в действительные статские советники, и камергер, знаток конституций всех стран и народов, скептик и консерватор, автор фундаментального историко-статистического труда «Азиатская Россия». Другой — изысканный поэт-затворник, кабинетный филолог, переводчик с английского, французского, немецкого. Как эти двое уживались в одной душе — постичь невозможно. И еще труднее понять, отчего столь яркая и бурная жизнь была так стремительно унесена волнами забвения, что из всего написанного Иваном Ивановичем Тхоржевским в памяти потомков остались лишь две строчки («Легкой жизни я просил у Бога, // Легкой смерти надо бы просить. «) да слабо мерцающее имя автора. Что это — удача или беда: прослыть «поэтом одного стихотворения»?

Родился Иван Тхоржевский в Ростове-на-Дону, детство и отрочество провел в Грузии. Окончив с отличием Тифлисскую гимназию, он поступил на юридический факультет Петербургского университета и сделал стремительную карьеру. Осенью 1905 года Витте привлек 27-летнего юриста к экспертизе новой редакции Основных законов Российской империи. Через год он был назначен Столыпиным помощником начальника переселенческого управления, которое должно было координировать переселение десятков тысяч людей на восток страны. Иван Тхоржевский стал одним из ближайших помощников Столыпина в проведении давно назревшей аграрной реформы, свидетелем его самоотверженности и бесстрашия. Когда после одиннадцатого покушения Столыпин погиб, Тхоржевский посвятил его памяти скорбные и чеканные строки: «Уже забытою порой // Полубезумного шатанья // Вернул он к жизни — твердый строй, // Вернул он власти — обаянье. «

Трудно понять, как при такой занятости Тхоржевский успевал следить за всем, что происходит в мировой литературе, и готовить одну книгу переводов за другой. В 1901 году он дебютирует с книгой французского философского лирика Жана Мари Гюйо. В 1906 году выпускает сборник переводов из Верхарна, Метерлинка и Верлена. В 1908-м в переводах Ивана Тхоржевского выходит в свет Леопарди. В 1911 году в его переводе в России выходят сочинения первого лауреата Нобелевской премии Армана Сюлли-Прюдома. Тхоржевский переводит «Западно-Восточный Диван» Гёте, готовит сборник переводов поэта-аристократа принца Эмиля Шенайх-Каролата. А еще выпускает два сборника собственных стихотворений — в 1908 и 1916-м.

После революции Иван Иванович пережил все этапы Белого движения, вплоть до эвакуации из Крыма. Незадолго до трагического исхода Тхоржевский (находясь в должности управляющего делами Совета министров врангелевского правительства) собрал представителей русских финансово-промышленных кругов, проживавших за границей, чтобы заручиться их поддержкой. Олигархи патриотических слов не жалели, а вот денег на спасение армии и многочисленных беженцев не дали.

В эмиграции Тхоржевский многое сделал для помощи соотечественникам. Одновременно продолжались и его переводческие труды. В 1928 году в переводах Тхоржевского вышли рубаи Омара Хайяма. В 1930-х годах Иван Иванович переводил американскую поэзию и составил антологию «Поэты Америки». В годы Второй мировой войны написал книгу «Русская литература».

Скончался Иван Иванович Тхоржевский 11 марта 1951 года в Париже и был похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

В Советском Союзе о Тхоржевском так ничего бы и не узнали, если бы не две его строчки, обладавшие загадочной силой. Константин Ваншенкин вспоминал: «В 1960-е годы очень многих неожиданно привлекли и задели две строчки: «Легкой жизни я просил у Бога. // Легкой смерти надо бы просить. » Было непонятно, откуда они взялись. Стали говорить, что будто бы Бунин, искали у него — не нашли. Потом появилась версия, что это — перевод. Переводчиком называли Ивана Тхоржевского. Позже некоторые стали утверждать, что он не переводчик, а непосредственно автор. Характерна вспышка чуть ли не всеобщего прочного интереса к этому явившемуся афоризму. Что-то было здесь личное, кровное. Некий толчок, заставляющий по-иному посмотреть вокруг, задуматься. «

Иван Тхоржевский. Переводы из Омара Хайяма

Мир — я сравнил бы с шахматной доской:

То день, то ночь. А пешки? Мы с тобой.

Подвигали, притиснут — и побили;

И в темный ящик сунут, на покой.

Ты обойдён удачей? — Позабудь!

Дни вереницей мчатся; позабудь!

Небрежен ветер: в вечной книге

Жизни

Мог и не той страницей шевельнуть.

Оригинал статьи: «Российская газета» — 13.09.2018

Источник

У бога осень ему не до меня страда